Bill Haley (William
John Clifton Haley) родился в Мичигане в 1927, так что к тому времени, когда
он превратился  в звезду международного масштаба, ему было ближе к 30, чем к
20, да и  выглядел  он совсем не "хипово": имел брюшко,  безвкусно  одевался
(очень любил рубашки из "шотландки" и галстуки-шнурки), еще он соорудил себе
локон, который называл "поцелуйчиком".  Он  смотрелся, а зачастую и вел себя
как провинциал, которому крупно  повезло и который еще не вполне верит,  что
это не сон.
     Впрочем, Билл Хэйли не был новичком. Он объездил всю страну, выступая в
ансамблях самого разного стиля. До знаменитых Comets (Комет) он пел в группе
Saddlemen,  ориентировавшейся на  кантри-энд-вестерн с уклоном  в  "западный
свинг" Боба Виллса и его Texas Playboys.
     Совершая утомительные поездки по  стране,  он заметил,  что школьники и
студенты  стали  перенимать  уличный слэнг  и  развязные танцевальные манеры
молодых негров. Как и многие другие артисты,  воспитанные  на  кантри, Хэйли
хорошо знал музыкальные стили черных. Ему нравился их  бит.  Он  выбрал  два
стиля -- ритм-энд-блюз и кантри, --  перемешал их,  добавил щепотку слэнга и
получил  крепкое,  ударяющее  в  голову  варево.  Это  и был рок-н-ролл. Да,
соглашался  он, название придумал  Фрид,  но сам звук, стиль, сплав черных и
белых музыкальных форм -- это, дескать, его, Хэйли, изобретение.
     Надо  отдать ему  должное: он  понял, чего  не хватало белой  музыке, и
создал саунд, отвечавший подспудным желаниям молодых. Сам он говорил об этом
так: "В начале 50-х музыкальный мир жаждал чего-то нового. Дни соло-певцов и
биг-бэндов  прошли. Единственной музыкой,  производившей хоть какой-то  шум,
был  прогрессивный джаз,  но  он  был выше понимания  среднего слушателя.  Я
решил, что если  взять  бит,  под  который слушатели могли  бы  танцевать  и
прихлопывать, это будет как раз то, что надо. Ну, а дальше  все  было  очень
просто..."
     На самом деле,  все  было отнюдь не  так просто. Странный  синтез двух,
казалось бы,  взаимоисключающих стилей  поначалу застал слушателя врасплох и
поверг его в  недоумение. Сам Хэйли  признает,  что на первых  порах, вместо
того, чтобы приобрести новую аудиторию  благодарных слушателей, он оттолкнул
от себя обе старые, надежные группы почитателей: "Сперва от нас  отвернулись
и любители кантри, и любители ритм-энд-блюза. С заказами было трудно".
     Новая музыка постепенно обретала специфическую форму. "Мы играли новую,
особенную музыку,  --  говорит  Хэйли.  --  Тогда  мы еще  не  называли  его
рок-н-роллом, хотя играли мы именно его. Нам  повезло:  мы  выступали  в  то
время,  когда  в музыке  не  происходило  ничего  нового... Перед  нами  был
открытый рынок".
     Первой  заметной  пластинкой  Хэйли  стала  запись  'Crazy  Man Crazy',
выпущенная  на  малоизвестной  этикетке  Essex.  Она имела  некоторый  успех
(первый рок-н-ролльный диск,  попавший  в таблицы популярности)  и привлекла
внимание  к  группе  и  ее саунду.  Крупная фирма Decca  решила  рискнуть  и
заключила с Хэйли контракт, однако  первая  его запись для  этой фирмы 'Rock
Around The Clock' особого успеха не имела. Сейчас это выглядит странным,  но
учтите, что вещь сию сочинили два почтенных старичка, один из которых был из
Tin Pan Alley,  а  другому,  автору текста, уже стукнуло 63 года, причем они
планировали написать "неофокстрот"!
     Хэйли решил поставить на более крепкую лошадку -- записать какой-нибудь
хит  черного  артиста. Он взял  песню Джо Тернера 'Shake, Rattle and  Roll',
предварительно  --  по  обычаю  тех  лет  --  подчистив  ее  путем  удаления
непристойных словечек. В 1955 она стала крупным хитом в Штатах, и рок-н-ролл
пошел на прорыв.
     В  то  время,  как  рок-н-ролл  завоевывал  все  большую  популярность,
родители  с тревогой наблюдали за тем, как  на их глазах меняются  дети. Они
(дети)  щелкали  пальцами  и  шевелили  челюстями, залепленными  жевательной
резинкой, в  такт дикому шуму, исходившему  от  семейного проигрывателя. Они
начали как-то странно одеваться и говорить на непонятном языке. А газеты тем
временем кричали  о  хулиганстве, о преступности молодежи, о росте  насилия.
Повсюду слышался новый термин -- "юные правонарушители".
     Действительно,   молодежь   стала  представлять  серьезную  угрозу  для
взрослых. Чтобы убедиться в этом, достаточно было обратить взгляд на то, что
творилось  в кино.  Юные  хулиганы становились кинозвездами:  Марлон Брандо,
похожий  на бандита, не  умеющий связно выразить ни одной мысли  --  и  вот,
пожалуйста,  он уже киногерой, вожак мотоциклетной банды в  фильме "The Wild
One" ("Дикий"),  который был  настолько шокирующим, что  англичане запретили
его у  себя. Или Джеймс Дин, пропащий тип с  неуклюжей походкой, озлобленный
против всех  -- в фильме "Rebel Without A Cause" ("Бунтарь без  причины") он
порывал со своей добропорядочной родней и шел в преступники.
     Вы  еще  не  успевали  опомниться,  как  вам уже  предлагали фильм  про
молодого школьного учителя, отчаянно пытающегося усмирить хулиганов  в своем
классе.  Ах, как он старался! Он даже принес  им свою драгоценную  коллекцию
джазовых пластинок.  И что они сделали? Разбили их! Почему?  Потому, что они
хотели  слушать только ту  жуткую  какофонию,  которая  звучала  в начальных
титрах их любимого фильма!
     Фильм  этот назывался "Blackboard  Jungle". Он наделал много шуму, имел
успех. А главная песня 'Rock Around The  Clock' стала гимном  поколения, его
"Марсельезой",  как  удачно  выразилась Лилиан Роксон (Lillian  Roxon  "Rock
Encyclopedia"). В 1955 она стала  #1 в Штатах  и держалась в  хит-параде  22
недели. В Британии  она в начале того же года  вошла в хит-парад  под #7,  в
октябре  вновь появилась там  и поднялась до первого  места. Спустя  год она
опять ворвалась в Тор и добралась до #5.
     Билл  Хэйли  превратился  в очень,  очень крупную  звезду. Он стал  еще
крупнее благодаря фильму, в котором цинично эксплуатировался его  гигантский
хит.  На  наш  умудренный взгляд,  "Rock Around The Clock" --  довольно-таки
дрянненький  фильм,  бедный  и пустой. Однако  тинейджерам 50-х  он  казался
идеальным --  потому что он был о них, об их группе, об их музыке  (там  был
даже Алан Фрид!). Детишки были в экстазе.
     Если верить газетным сообщениям того времени, в каждом городе, в каждом
кинотеатре, где демонстрировали эту ленту, молодые люди  крушили все сиденья
и   раздирали   обивки   кресел  в   клочья.   Шпана,   вооруженная  цепями,
терроризировала  мирных  граждан. Разумеется, газеты сгущали краски.  Просто
был  ажиотаж,  кипели  страсти,  кое-кто  плясал  в проходах  между  рядами.
Конечно,  что-нибудь  могли  и  сломать   в   такой  обстановке  повышенного
возбуждения. Так  или  иначе,  взрослые  перепугались до смерти.  Во  многих
странах фильм вообще запретили.
     На какое-то время Хэйли стал крупнейшей  в мире звездой. Свою необычную
славу он подкрепил целой  серией хитов: 'Mambo Rock', 'Razzle  Dazzle', 'See
You Later Alligator', 'Rocking` Through The Rye', 'Don`t Knock The Rock'.
     Этот последний хит  --  из одноименного фильма,  выпущенного  из той же
конюшни,  что и  предыдущий,  на  который  он  во многом  похож  (тут  опять
фигурировал Фрид). Правда, он имел  то преимущество,  что в  нем  был  еще и
Литтл Ричард, который пел 'Tutti Frutti' и 'Long Tall Sally'.
     Впрочем, и этот фильм был примитивен, а его наивный сюжет, к сожалению,
стал шаблоном для многих будущих рок-фильмов. Реклама  того времени излагает
этот  утомительно  монотонный  сюжет следующим образом:  "Звезда рок-н-ролла
певец Alan  Dale возвращается в свой родной город, раздираемый борьбой между
тинейджерами,  которые  поклоняются   сенсационному  ритму,   и  негодующими
взрослыми, считающими их грешниками. На  загородном рок-концерте Билла Хэйли
и его Comets происходят беспорядки.  Однако, Дейл и Алан Фрид,  агент, полны
решимости доказать, что рок-н-ролл не  является пагубным  для  молодежи. Они
устраивают другое Шоу и убеждают  взрослых  в  том, что рок-н-ролл ничуть не
безобразнее, чем чарльстон старшего поколения".
     Спору нет,  в этом шатком сценарии  была  доля  правды.  Действительно,
разрыв  между поколениями  существовал,  и  многие  родители  считали  детей
грешниками или  еще  хуже.  Но  убедить  их  в  том,  что  рок-н-ролл так же
безобиден, как танцы их молодости, было невозможно -- по крайней мере, пока.
Возможно,  Биллу  Хэйли   и  удалось  бы  в  конце  концов  перекинуть  хоть
какой-нибудь  мостик между  детьми  и  родителями,  если  бы  он  не  сбавил
скорость. В  сущности,  это  был  скромный  и  деликатный  человек.  Он  сам
страшился  своего  детища-монстра.  Когда журналисты  спрашивали, что он обо
всем  этом думает,  он почесывал  затылок и говорил: "Я  простой деревенский
парень".
     Беда в том, что он не мог долго протянуть. В Британии его всегда любили
больше, чем в Америке: когда он впервые  пересек Атлантику, его встречали  в
порту  тысячи  фанов.  Однако,  увидев  его  во плоти,  даже  эти  страстные
поклонники как-то  сникли.  Билл  Хэйли  не был  угрюм,  злобен,  сексуально
агрессивен и потому не годился в суперзвезды рока.
     Он был  скорее Father of Rock & Roll, только уж слишком хорошо он играл
эту отцовскую роль. По возрасту и по духу он был ближе к родителям, нежели к
детям.  Он упал так же быстро, как и комета, давшая название  его группе, и,
опять  же как  данное  небесное тело,  регулярно  возникал  потом  короткими
вспышками  -- с  каждым разом все старее, полнее  и лысее. Сейчас это объект
ностальгии.   Его  вытеснил  более  молодой,   более  сексапильный  человек,
великолепный образец энергичной молодости.